– Ну давайте попробуем.

В конце концов, терять мне было нечего. Лизавета подошла к старушке, что-то негромко объяснила. Та холодно посмотрела на нее, потом на меня. Потом длинным айкидошным движением подсекла Жанку, выхватила у нее из рук биту и следующим длинным жестом опустила дубинку мне на голову. Действо заняло не больше двух секунд, но произвело эффект разорвавшейся бомбы. Истошно завизжал Пак, Жанка осела на заснеженную крышу, у меня в глазах закружились звездочки. Я вспомнила.

То, какие чувства меня обуревали, когда я разжала когти и бросила тело Ларса на крышу «Райских кущ», сейчас было абсолютно неважно, я знала, как все это прекратить.

Я быстро пошла вперед, стараясь не наступать на линии гексаграмм (разрушать их не требовалось, как только исчезнет то, что они удерживают, линии пропадут), приблизилась к Ларсу и, схватив его за плечо, дернула на себя цепочку амулета. Взвыл ветер, мы провалились внутрь здания, пролетали этаж за этажом, я крепко держала его за плечи и прямо, не мигая смотрела в глаза. Толчок. Удар, мы приземлились на бетонный пол подвала, даже не пошатнувшись. Неподалеку чернел зев переходного холма. Когда-то я начала здесь свое путешествие в Фейриленд. Забавно, круг замкнулся, мы вернулись к началу.

– Ты? – Ларс растерянно моргнул. Его лицо исказилось ненавистью и испугом.

– Подожди, – я отстранилась и опустила руки. – Сначала скажу я. Я не буду тебя убивать. За то, что ты сделал, за то, что хотел сделать со мной, смерть для тебя была бы слишком слабым наказанием. Я отпущу тебя, хитрый лис, туда, где все начиналось для тебя. И ты будешь жить долго, очень долго, оплакивать любовь, которую предал, месть, которую не совершил, дружбу, которую потерял.

– Ты считаешь, для меня все это имело хоть какое-то значение?

Я не дала себя сбить.

– Власть ты тоже будешь оплакивать, ту власть, которая была у тебя почти в руках и которой ты никогда не получишь.

Я стояла в месте силы, я говорила правильным голосом и я была уверена в своих словах.

– И ты больше никогда не вернешься в этот мир, – закончила я.

– Тебя сожрут, Дашка, и очень быстро. Ты не представляешь, во что ввязываешься. Дома фейри не оставят тебя в покое, контролируя каждый шаг.

– У меня есть друзья, они помогут.

– Они тоже могут предать.

Я пожала плечами:

– Поживем – увидим, то есть – увижу. Я – да, ты – нет.

Он еще хотел что-то сказать, может проклясть напоследок, но я зашипела на него, как вещая птица, и изо всех сил толкнула в грудь:

– Уходи!

И он ушел, голый, как античная статуя, и такой же красивый. Его поглотила пещерная тьма, ярко вспыхнувшие руны холма сказали мне, что путешествие началось.

На крышу я поднялась на лифте и как раз вовремя, судя по потному Жанкиному лицу, она гоняла старушку уже не первый круг. Пак в погоне участия не принимал, флиртуя с Лизаветой.

– Уважение к старшим прояви, – остановила я подругу. – А еще учительницей работала.

Все тринадцать ведьм обернулись в мою сторону. К слову, пожилая ведьма даже не запыхалась. Я медленно подошла к Лизе, бормоча вполголоса, что пафос – это наше все, а потом громко произнесла:

– Вещая птица Сирин просит прощения у ковена за доставленное неудобство и постарается, чтоб подобное больше никогда не повторилось.

Линии гексаграмм шипели, как будто кто-то плеснул в снег кислоту, и уносились морозным ветром.

– В качестве сатисфакции мы просим принять – на вытянутых руках я подала Лизе амулет Лорда-Изгнанника, – этот предмет, надеемся, он послужит на благо и процветание ковена.

Судя по тому, как молниеносно госпожа Серова схватила подношение, подарок был поистине царский и добавил ей пару десятков очков в их внутриведьмовском табеле о рангах.

– Я твоей крышей воспользуюсь, можно? – шепнула я Лизе. – Полетать надо.

– Делай что хочешь. Наш серпентарий теперь с тебя пылинки сдувать будет.

Подружиться и перейти на «ты» с бывшей соперницей было довольно приятно. Я улыбнулась и пошла к своим.

– Что это было? – первым делом спросил Пак.

– Птица не хотела, чтоб я стала убийцей, – объяснила я. – Поэтому затащила сюда Ларса и закуклила его во временной петле.

– Чтоб дать тебе возможность остыть?

– Да.

– И что теперь с Ларсом?

– Я отправила его в Фейриленд. Навсегда.

– Ну не знаю… – протянул Пак. – Хоть оскопила бы его что ли, а то детский сад какой-то получается.

– Что сделано, то сделано, – сказала мудрая Жанка, вытирая с лица пот. – И осталось в прошлом. И я опять хочу есть.

– Вы меня еще чуть-чуть подождите, мне одну мысль проверить надо.

Я выскользнула из шубы и стала расстегивать молнию на джинсах. – И одежду посторожите.

Теперь мне казалось, что превращение происходит четко и пошагово: вот закололо кожу лица, покалывание распространилось на всю голову, захватило плечи, спину, руки удлинились, утекая в млечный путь.

Перья пахли сандалом, ветер пах ветром. Я воздела крылья, ловя воздушный поток, и полетела на север, потому что мне так хотелось, мне – Сирин, – а еще я летела на север, потому что я – Даша – собиралась посмотреть, как выглядят другие переходы в наш мир, я – Сирин – помнила каждую черточку на тех картах, которые я – Даша – рассматривала на письменном столе «Ирия». Я – Сирин – испытывала к Даше покровительственную симпатию, я – Даша – уже понимала, что нет никаких «я – Сирин» и «я – Даша», а есть одно неразделимое целое, которое наконец находится в гармонии с этим миром и с собой.

Когда я возвращалась к друзьям, мне показалось, что в некотором отдалении за мной следует огромная крылатая тень.

Пока меня не было, Жанка держала мою одежду под шубой.

– Умилительно, – решила я.

– В нашем с тобой возрасте, мать, пора почки поберечь, и нечего тут носом шмыгать. Пошли, Пак Лизавету на ужин за счет заведения уже, наверное, уговорил. Я есть хочу страшно.

Я быстро оделась:

– Тоже не прочь пожевать. Калорий я потратила много.

Пак действительно уже успел обаять и приручить всех дам, находящихся в зоне поражения его харизмы. По случаю хогманея клиентов не было во всем отеле – ведьмы устроили праздник только для себя. Расположились они в скромном как по размерам, так и по дизайну зале заседаний и вполне по-домашнему сидели вокруг стола с холодными закусками и батареей бутылок с горячительным. На нас с Жанкой никто особого внимания не обратил, дамы внимали разошедшемуся Паку.

Жанка схватила с буфета большую тарелку и быстро наполнила ее крошечными канапе, салатиками и нарезкой.

Лизавета приветливо мне кивнула, приглашая занять пустой стул рядом с собой. Я присела, рассеянно пригубила бокал с шампанским и с благодарностью приняла от Жанки тарелку. Для подруги свободного места не наблюдалось, и Арбузова оккупировала подоконник, здраво решив, что лишние сложности с мебелью ей ни к чему.

Я ела, пока не почувствовала, что больше ни кусочка в меня не поместится, и устало откинулась на спинку стула.

– Хорошо полетала? – спросила Лизавета.

– Хорошо. У тебя здесь раздолье, минимум проводов.

– Я тебе запасной ключ от выхода на крышу подарю, – пообещала ведьма. – Сможешь в любой момент отсюда стартовать.

– Спасибо.

– На днях пришлю. Ты, кстати, где резиденцию планируешь открывать? Во дворце Лорда-Изгнанника, или в «Ирие»?

– Я еще не думала об этом. А что, без резиденции никак? Властителей-фрилансеров не бывает?

Лизавета рассмеялась и подлила мне в бокал:

– Мне твое чувство юмора всегда импонировало. Только мне кажется, Даша, ты сейчас за хохмочками не спрячешься. Больно?

Я пожала плечами:

– Смертельно. Такое чувство, что если хоть на минуточку расслаблюсь, меня просто разорвет от горя.

– Это пройдет, – грустно улыбнулась Лиза. – Точно тебе говорю, время лечит. И это не очевидная сентенция, а самая что ни на есть правда.

Я отпила глоток выдохшегося шампанского: