Никогда не начинайте распылять газ в помещении. Никогда! У меня перехватило дыхание, слезы потекли просто водопадом. Я закашлялась и схватилась за горло. Фея, серебристо рассмеявшись, приблизилась ко мне. Вокруг ее головы едва заметно мерцала защитная сфера.

— Глупая полукровка! — Она выбила из моей руки опустевший баллончик. — Ты должна лизать подошвы моих сапог за то, что я выбрала тебя. А вместо этого…

Фея ударила меня в живот раскрытой ладонью, я отлетела к стене. Удар, хруст плечевого сустава, и я обессиленно сползаю на пол.

Меня раньше никогда не били. И этот первый раз мне совсем не нравился. Руби сдернула с пояса украшенный драгоценностями жезл. Зажужжав, из него вытекла дорожка темного тумана. Фея взмахнула получившимся хлыстом. Щеку обожгло резким ударом, я схватилась за лицо и закричала, почувствовав под ладонью кровь.

— Я научу тебя покорности, грязная хумановская полукровка, — приговаривала фея, осыпая меня ударами.

Я прикрыла голову руками и съежилась у стены.

— Вы слишком шумите, — прикрикнул с кухни Эмбер. — Заканчивай, Руби, нам пора идти.

— Я еще займусь твоим воспитанием, — пообещала фея, дезактивируя свой чародейский хлыст. — Поднимайся!

Эмбер отставил опустевшую сахарницу.

— Переход готов. Поймайте кто-нибудь Пака, маленький проныра пойдет с нами.

Руби вытянула руку, зеленый упал в подставленную ладонь дохлой мухой.

— Мои крылья…

Фея рассмеялась и подула на него. Пак захлебнулся писком и застыл. Его тельце стало серебристым и блестящим. Я подумала, что еще пару дней назад с удовольствием носила бы на груди такой оригинальный кулон.

— Держи, — будто прочитав мои мысли, скомандовала фея. — Своих хуманов положено одаривать безделушками.

Желтые глаза Эмбера не мигая смотрели, как я снимаю с шеи подвеску со знаком зодиака и продеваю серебряную цепочку между зажатых в беззвучной мольбе рук малыша.

— Мне нужно одеться, — проговорила я в пространство.

— Зачем? — Эмбер явно получал эстетическое удовольствие от черного кружевного лифчика, в котором меня и притащили на кухню. Ах да, еще были джинсы и светлые туфельки. — Руби набросит на нас морок, и ни один хуман не заметит нас.

— Амулет почти истощился, — недовольно возразила фея. — Я давно не подпитывала его свежими душами.

— Возьми старуху, — отмахнулся Эмбер, накидывая мне на шею скользящую петлю удавки, которую он снял с пояса. — Сапфир!

Третий паладин появился будто из воздуха.

— Все спокойно.

— Хорошо, сейчас Руби зарядит артефакт и…

Сапфир пожал плечами и сел на табурет, тот хрустнул и раскололся. Низкий истошный рев разнесся, казалось, на весь микрорайон. Зубчатый обломок деревяшки прошил тело паладина насквозь и вышел из бедра. Фонтаном брызнула кровь — зелено-золотистая и липкая даже на вид. Запахло жасмином.

— Он умирает! — растерянно проговорил Эмбер. — Это рябина…

Руби склонилась над пострадавшим. Спиральная раковина на ее груди пульсировала.

— Твоя смерть послужит делу Дома Лета, — шепнула фея.

Сапфир смотрел на нее с ненавистью, изо рта у него текла кровь. Когда все было кончено, на сером линолеуме моей кухни остались только лохмотья черного комбинезона и лужица золотисто-зеленой жидкости. Нелепая смерть соратника паладинов почему-то совсем не расстроила.

— Ну сколько можно, — нетерпеливо переминался на пороге Эмбер и, как бы играя, затягивал на моей шее удавку. — Пошли, переход не может быть открыт бесконечно.

— Старуху тоже надо осушить, — возразила Руби. Фея стояла на коленях у неподвижной бабы Нюры.

— Глупо оставлять ее в живых. Мы и так наследили.

— Оставь ее в покое, — закричала я. — Не трогай! Твой амулет и без нее полон. — И захрипела, почувствовав, что не могу дышать.

— В присутствии высших фейри не положено говорить, пока тебя не спросят, — почти ласково объяснил Эмбер. — Ты поняла, дева? Если поняла, кивни.

Я качнула головой и резко ударила паладина в солнечное сплетение. С таким же успехом я могла бы пытаться расшибить лбом стену. Фей отвесил мне пощечину, я поскользнулась на липком полу и упала. Удавка дернулась, впиваясь мне в шею. В желтых глазах я увидела свою смерть, но он расслабил руку, впуская в мои легкие воздух.

— Я потом займусь твоим воспитанием.

— Придется стать в очередь, — прохрипела я. — Много вас таких, желающих.

— Я готова. — Руби поднялась с колен.

Меня потащили к выходу. Через плечо я посмотрела на бабу Нюру. Сквозь слезы видно было плохо, но мне показалось, что старуха слегка пошевелилась.

ГЛАВА 6

Третья сторона медали, или Все женщины — ведьмы

Лифтом мы не пользовались. Руби отдернула руку от панели вызова и легко сбежала по лестнице первой. Я чувствовала себя дворняжкой на поводке, но послушно переставляла ноги. На первом этаже нам встретился сосед — пузатенький и подвыпивший, вышедший на лестничную клетку вдохнуть ночную дозу никотина. Эмбер дернул удавку и, не глядя по сторонам, прошествовал к выходу. Сосед подавился дымом и закашлялся. Я готова была заложить последние джинсы, что он нас видел. Фея не набросила обещанный морок? Мужичонка в майке и трениках обладает иммунитетом к волшебству? Лучше бы второе, иначе о моем позоре забудут лет через пятнадцать, и то при условии, что случится что-то не менее выдающееся — конец света или чемпионат мира по футболу, который решат проводить именно у нас.

Во дворе вышла небольшая заминка. Дождь кончился, огромные умытые звезды мягко мерцали. При других обстоятельствах я бы с удовольствием на них полюбовалась.

— Ты сможешь открыть короткий путь к Эсмеральду? — спросил Эмбер принюхивающуюся к чему-то фею.

Та покачала головой:

— Слишком далеко. Надо воспользоваться местным средством передвижения.

— Принцип действия механических повозок мне незнаком.

— Значит, надо найти и возницу.

Я хмыкнула про себя. Украсть машину в нашем спальном районе — не проблема. Вон их сколько на парковке, в прошлом году переделанной из детской площадки. А вот водитель…

— Я могу попытаться, — будто прочитала мои мысли Руби. — Если толкнуть механизм достаточно сильно, он начнет гудеть, предупреждая хозяина. И как только кто-нибудь выскочит проверить свое имущество…

Фея уверенно пошла к стоянке. Было довольно свежо, моя кожа покрылась мурашками, и я обняла себя за плечи. Липкая рябиновая щепка, которую я успела поднять с пола кухни, была зажата в кулаке. Что будет, если я хотя бы оцарапаю ею своего захватчика? До жизненно важных органов я, конечно, не дотянусь. Но если сделать полтора шага вперед, изящное запястье будет в пределах досягаемости.

Пока я раздумывала, Руби поравнялась с серебристой «девяткой». Машина мигнула фарами, мотор взревел. От удара о бампер фея откатилась. Я полоснула щепкой по своему поводку, он поддался, как масло. Я отскочила, отбрасывая ошейник, и побежала прочь от подъезда.

— Дашка!

Я обернулась, тяжело дыша.

Кричал водитель «девятки», в котором я с удивлением узнала Сережу.

— Давай к нам!

Девятьсот килограммов металла в это время подминали колесами ненавистного Эмбера. Тормоза взвизгнули, пассажирская дверца распахнулась, и я быстро села в машину.

— Гони! — скомандовала с заднего сиденья женщина. — Они скоро очухаются!

Сережа выжал максимум. Я очень надеялась, что наши сто пятьдесят километров в час не привлекут внимания дорожной полиции.

— Куда едем? — спросила я, ни к кому, собственно, не обращаясь.

— В безопасное место.

Я обернулась и встретила приветливую улыбку менеджера отеля «Райские кущи» Елизаветы Серовой.

— Не волнуйтесь, Даша, теперь вашей судьбой займется местный ковен.

— Лизонька ведьма, — промурлыкал Сережа, не отрывая взгляда от дороги. — Она тебе поможет.

Лизонька покраснела, оправляя складки твидового костюмчика.