– И, кстати, о любви, – ни о чем не подозревающий будущий пострадавший продолжал источать яд. – Ты все еще не закрепил свои права супруга? Не боишься опоздать?

– Я боюсь поторопиться. Пока мой ошейник у тебя, я не хочу рисковать свободой своей дамы.

– Предусмотрительно.

Я потихоньку стала себя ощущать пациентом сумасшедшего дома. Это, вообще, что за диалог я сейчас подслушиваю? Они же враги? Я чего-то не поняла? Враги или недруги. Но уж никак не приятели, которые могут вот так перебрасываться колкими фразочками, Святозар похлопал меня по щеке перепончатой лапкой. Утешал, наверное.

Тележка скрипнула, принц изменил положение:

– Держи. Пусть это будет демонстрацией моих дружественных намерений.

Ларс приблизился:

– Благодарю. Но что ты собираешься отдать Даше, когда она, наконец, сделает свое предсказание?

– Она явно не стремиться этого делать, а так, ну по крайней мере, ты сможешь наконец заняться с ней любовью, подсластить момент расставания.

– Играешь в благородство?

Принц вскочил:

– Это не игра, мерзкий грязнокровный сид. Благородство течет в моей крови!

– Только золотая кровь не дает тебе никаких преимуществ во власти, не правда ли? Иначе зачем тебе было бы громоздить интриги в стремлении занять хоть какой-то трон!

Они теперь орали друг на друга. Первым сдулся Эмбер:

– К сожалению, ты прав. Дом Лета мне недоступен еще долго, а потакать капризам матушки, чтоб потом до конца времен быть с цветочной королевой… Это унизительно.

– Ты получишь свой кусок власти, как только Лорд-Изгнанник отправится в свое последнее путешествие в Лабиринте душ.

– Я должен быть первым, Ларс. И ты обещал мне содействие.

– Обещание будет исполнено. Как только мой лорд умрет, трон этого мира перейдет тебе. Я всего лишь хочу свое место рядом с владетелем и…

– От Кузнецовой я не отступлю. За женщину тебе еще придется побороться.

– Даша выберет сама, – уверенно проговорил Ларс. – Обещаю, что не буду давить на жалость, взывать к совести, или угрожать.

Глава 8. Дамские шалости, или С корабля на бал

Я проснулась в своей палате. Одеяло, аккуратно подоткнутое со всех сторон, окутывало меня коконом, и я еще пару минуточек понежилась, оттягивая момент, когда придется вставать.

Святозар храпел в кресле для посетителей, свесив голову на грудь. Оранжевый ковер апельсиновой кожуры на полу намекал на то, что охранник мой всю ночь бодрствовал, заедая часы бдения витаминами.

Солнечный луч полз по лицу детинушки, золотя его отросшую за ночь щетину, лягух зажмурился, зевнул и широко открыл свои васильковые глаза:

– Утро доброе, хозяюшка!

– И тебе не хворать, – аутентично отозвалась я и прислушалась к организму.

Организм выспался, чувствовал себя превосходно, а теперь хотел приступать к утреннему моциону незамедлительно.

Я выпуталась из кокона и побрела к двери в санузел:

– Чур, я первая!

На рогатой вешалке в углу висело нечто зелено-золотое, воздушное, завернутое в прозрачный сетчатый чехол.

– Это Джоконда вчера привезла, – пояснил проследивший за моим взглядом Святозар. – Сказала, что если ты все-таки захочешь на бал пойти…

На вопросы сил не оставалось. Я юркнула в ванную и продолжила беседу уже минут через двадцать, освеженная душем и закутанная в махровый халат.

Пока я плескалась, лягух раздобыл завтрак – кружку янтарного чая и хрустящие тосты с медом.

– Так, говоришь, с утра Джоконда заходила? – я с аппетитом приступила к трапезе.

– После обеда, – покачал головой Святозар. – Как раз на вечерней зорьке пожаловала. Апельсинчиков принесла, шоколадок всяких…

– А ты ничего не попутал?

– Как можно? Часы вон – на стене висят. Ты храпела, я бдел, все по плану шло.

Я отхлебнула чаю:

– А день сегодня какой?

– Солнечный, – широко улыбнулся лягух. – И предпраздничный. А проспала ты, дева-птица, тридцать четыре часа без перерывов.

Понятно. Не удивительно, после такого-то стресса. Последнее что я помнила – холодную металлическую полку под щекой и не менее холодный бородавчатый бок своего спутника. Значит, я подслушивала разговор своего парня с принцем, потом отключилась, сейчас вот – обратно включилась. А что в этом промежутке произошло?

– Я что, правда храплю во сне? – задала я самый важный вопрос.

Лягух растянул рот. Улыбка у него была хорошая – светлая. От васильковых глаз сразу побежали дорожки гусиных лапок, что делало лицо Святозара одновременно старше и симпатичнее.

– Бормочешь ты в основном, про дела свои девичьи откровенничаешь.

– Например?

– Ну, я теперь знаю, почему принцу Лета тебя запрещено по имени называть. А также почему ты о том своему жениху не рассказала.

Я густо покраснела:

– Врешь!

– Больно надо. Мне такую душещипательную историю ни в жизнь не сочинить. Значит, все дело у вас в том, что твоя вторая ипостась очень не к тому красавчику благоволит. И когда ты первый раз обернулась…

Я закрыла глаза, чтоб сдержать слезы стыда и раскаяния. Был в моей жизни эпизод, о котором я с большим удовольствием забыла бы. Но в моих ушах уже ритмично бились о золотистые берега волшебные воды Арканкама, а ноздри наполнились свежим хвойным запахом. Я лежала у костра, закутанная в плащ Эмбера, обнаженные груди холодил металл амулета. А я… Больше всего я тогда испугалась, что все уже произошло, когда я в полусне была. Поцелуи были такими горячими, а его руки такими нежными… Я гортанно стонала, изгибаясь…

– Даш-ша…

От его шепота по позвоночнику прошла дрожь.

– Даша, сними амулет! Я хочу…

– Да…

Уж не знаю, что меня тогда остановило. Остатки совести? Любовь к другому мужчине? Пронзительный визг Пака, донесшийся с пляжа?

Я оттолкнула принца, вскочила, заполошно стягивая на груди плащ. Амулет был при мне, значит, ничего непоправимого не произошло.

– Даша!

– Заткнись! – заорала я, давя стон. – Не смей! Слышишь, никогда больше не смей называть меня по имени!

Магия искрилась в воздухе, придавая силу моим словам, моему волшебному голосу. Эмбер тоже был раздет, его обнаженная кожа блестела на солнце, напоминая то ли мрамор, то ли полированную поверхность ледяной скульптуры. Он тяжело дышал, глядя на меня остановившимся взглядом золотистых тигриных глаз.

– Ты отвергаешь меня? Сейчас?

– Я люблю другого! Понимаешь? Люблю. И это не случайный всплеск гормонов, не интрижка на полчаса, и не любопытство.

Эмбер ничего не ответил, молча оделся, разыскав на земле свою одежду, и, не оглядываясь, ушел в сторону моря. Через час я передала амулет Анне, которая должна была отправиться с ним в резиденцию Лета. Больше я Эмбера не видела, до того момента, пока он не появился здесь, в Энске.

Воспоминания отозвались болью в груди, я жадными глотками допила чай.

Я никогда никому об этом не рассказывала, даже Ларсу. Особенно Ларсу. Признаться любимому, что я чуть было ему не изменила? Прикрываться желаниями своей другой ипостаси? Нет, это было слишком унизительно.

Только то, что знают двое, рано или поздно узнают и остальные.

Я хитро улыбнулась Святозару и вытянула губы трубочкой.

– Ты чего это? – испугался лягух.

– Целоваться будем, – сахарно пояснила я. – Ты обратишься, а я твою тушку в лабораторию сдам, для опытов.

– За что? – детинушка завозился в кресле, подтягивая ноги к груди и скрестив руки в защитном жесте. – Я никому ни полсловечка не скажу, ежели ты этого опасаешься. Мне ваши дела амурные не интересны.

– Клянешься?

Волшебства во мне, конечно, не так много, но уж магическую клятву оформить хватит.

– Чем пожелаешь!

– Жизнью! – кровожадно потребовала я. – И здоровьем, и памятью!

– Клянусь! – изо рта лягуха вырвалось облачко золотистого пара. – Теперь довольна?